Глава 3
Ника не сразу поняла, что огромная арка перед ней, из которой открывался удивительной красоты вид на зеленые отроги гор и синее небо — отражение того, что было у нее за спиной, а не реальный пейзаж. И только образ яркой, эффектной девушки в красном платье в пол, в которой она с изумлением признала себя, стал очевидным объяснением того, что архитекторы не зря разместили это огромное зеркало именно здесь. Благодаря умелому дизайнерскому ходу пространство в помещении выглядело безразмерным, утопающим в объеме и воздухе. Она нерешительно, словно опасаясь своими шагами разрушить идеальность картины, подошла ближе к глянцевой поверхности, чтобы лучше себя разглядеть, невольно ахнула.
Девушка знала, что привлекательна. Знала, что мужчины проявляют к ней интерес, а женщины оценивающе косятся. Знала, что стройна, на чей-то вкус даже слишком. Марта называла это изяществом. Ее конкурентки по сцене — чрезмерной худобой. У нее была длинная шея, точеные плечи, идеальная линия изгиба туловища, переходящего в осиную талию и для ее габаритов покатые, аппетитные бедра. Ноги Ники были стройными и длинными. Откровенный разрез ее платья в пол это, конечно же, сейчас выгодно подчеркивал. Как и чрезмерно смелое декольте выделяло ее миниатюрные, но красиво оформленные, словно два сочных небольших фрукта, груди.
Ее волосы не стали убирать наверх, оставили небрежным каскадом ниспадать с плеч. Макияжа немного — легкие румяна и бесцветный блеск для губ. Никаких украшений, кроме небольшого круглого рубина на тонкой цепочке на шее — изысканное дополнение к образу. Вот он, истинный шик минимализма, читаемый в каждой детали.
Стилисты этого удивительного дворца, живущего в своем ритме, смогли, казалось, подсветить ее лучшие стороны и при этому не исказить, не переделать, не переборщить, как это часто бывает, особенно, когда артистам подбирают сценические образы. Грим, свет софитов, напускной образ-все это стирает индивидуальность артиста. Сейчас, в отражении зеркала, она видела не артистку, а саму себя.
— Хороша, — раздался откуда-то сбоку несколько женоподобный, но приятный голос мужчины. Ника резко обернулась на вошедшего из очередных, словно бы не существующих дверей, на первый взгляд, тоже выглядевших, как зеркальный портал.
«Какое-то королевство зазеркалья»… — пронеслось у нее в голове, но она тут же отогнала эту мысль прочь. Кто-кто, а она-то точно знала, что вовсе это никакое не зазеркалье.
Мужчина подошел ближе, удовлетворенно оглядывая девушку.
— Значит, Ника. Прекрасно. — улыбнулся ей с хитрым прищуром, — Даже имя красивое. То, что нужно. И как тебе в нашем царстве абсолютной красоты, Ника?
— Красиво, — ответила она с ответной улыбкой. За последние часы она столько раз слышала слово «красота», что стало уже даже как-то немного приторно.
— Неоригинальный ответ…
— Неоригинальный вопрос… — парировала она, на этот раз вызвав искреннюю усмешку у мужчины.
— Я Омар, заправитель этой самой «красоты», — подходит ближе, откровенно ее рассматривает, — если ты играешь так же восхитительно, как выглядишь, то, считай, сорвала куш… Выйдем на террасу?
Ника молча кивает, хоть вопрос мужчины риторический. Очевидно, куда и когда выйти, здесь решает он…
— Ты видела плантации роз на въезде во дворец? — спросил он, обхватывая перила своими холеными руками. Ника невольно опустила на них глаза, заметив, как сильно были отполированы идеально обработанные пластины ногтей. Или это был бесцветный лак?
Внимательный Омар не мог не заметить ее интереса.
— Да, это покрытие, — ответил он на немой вопрос, — и нет, я не гей. Я… объясняя простым, понятным языком, можно сказать, что я здесь выполняю роль евнуха, подобно тем, о ком ты, наверняка, читала в «Тысяче и одной ночи» или смотрела какой-нибудь занудный и красивый сериал.
— Евнух? — удивленно подняла глаза на мужчину Ника. Да, он сразу показался ей чрезмерно женственным, мягким, ухоженным, но…
— Не делай такие круглые глаза. Да, евнухи есть и в наше время. И нет, мы не ходим в смешных шальварах и клоунских шапках.
Правда, мужчина был одет в европейский деловой костюм, разве что без галстука. Должно быть, он тоже собрался на концерт.
— Так вот, возвращаясь к сути разговора. Видела эти поля? Не знаю, в курсе ты или нет, но эти поля — не что иное, как всемирно известные плантации таифских роз… Те самые, из которых изготавливают лучшее ароматное розовое масло и воду. Эти земли пятнадцать лет назад перешли к шейху Адаму под управление и стали его любимым местом отдыха. Он даже избрал его в качестве своей летней резиденции.
— А как они перешли к шейху Адаму?
Омар бросил на Нику удивленно-раздражительный взгляд.
— Это то, что тебя волнует сейчас? Население само избрало нового правителя. Впрочем, у нас сейчас урок не истории, а скорее мудрости… Женской мудрости… Дело в том, милая моя, — вежливо продолжил Омар, гибким, почти танцевальным движением руки приглашая ее пройтись по колоннаде на террасе, — Его высочество любит окружать себя уникальными вещами и прекрасными людьми — талантливыми, умными, привлекательными. Если хочешь, называй это гедонизмом. Так вот, красивые женщины- одна из сфер его интереса. Ты красивая, Ника. Как ты отнесешься к тому, что шейх Адам может предложить тебе продолжить знакомство после концерта в более интимной обстановке?
— Что подразумевается под «интимной обстановкой»? — спросила девушка, с трудом подавляя нервное напряжение. Как бы она ни храбрилась, ей было волнительно. И пусть Марта раз сто рассказала о так называемых «дополнительных условиях», все равно, слышать сейчас об этом от Омара, за несколько минут до выступления, за несколько минут до встречи с Ним, было непросто…
— Понятия не имею. То, что происходит между господином и его гостями за закрытыми дверьми — его прерогатива. Могу предположить, что это может быть невинный ужин и интересный разговор, которые, возможно, приобретут какую-то форму продолжения. Одно знаю точно — для гостьи этого дворца внимание его хозяина- большая честь. Им не разбрасываются и его не отвергают. Факт того, что ты здесь, как я понимаю, подтверждает, что ты не против на бонусный вариант своего выступления? Правильно?
Она сдержанно кивает, сглатывая ком в горле. Этот разговор, несмотря на свою внешнюю дружелюбность, груб по сути. Потому что как ни занимайся украшательством, прозаичные вещи не станут поэзией. А продажа себя в любом виде — это проза.
— Должен заранее предупредить тебя, девочка моя. Пожалуй, это самое важное, за чем я пришел сюда. Так сказать, мое наставление тебе. Не питай иллюзий и не обольщайся… Шейх Адам, безусловно, личность экстраординарная, которая навсегда изменит твое представление о мужском поле. Конечно, это тот, о ком мечтают. Ради кого готовы на все, но… Твоя роль, как роль других его прекрасных цветочков, весьма скоротечна. Бутоны розы пригодны для того, чтобы стать ароматной эссенцией, всего несколько десятков минут в один единственный день своего созревания. Если пропустить этот момент, они только испортят аромат. Так и девушки. В жизни шейха есть только одна постоянная Женщина. Вы все — просто развлечение, выбранное в масштабах жизни на чудовищно короткий срок, дабы стать ароматной эссенцией, но не зловонной жижей. Понятно?
— Понятно, — глухим голосом односложно отвечает она.
— За времяпрепровождение с шейхом в случае его желания выбрать тебя заплатят сто тысяч долларов. Вне зависимости от того, что будет происходить между вами за закрытыми дверями. Сразу предупреждаю, торг в этой ситуации неуместен. Это стандартная цена, которую получают все без исключения временные избранницы правителя. Для кого-то это много, для кого-то-мало. Есть вопросы?
— Вопросов нет. — тихо ответила она.
— Прекрасно, тогда готовься к выступлению. Твой инструмент уже ждет тебя на сцене.
Снова осмотрел ее с ног до головы.
— И да, красавица, когда будешь играть, откинь ткань на линии разреза так, чтобы открыть свою ногу. Это существенно повысит твои шансы попасть в круг Его внимания…
#2
