| | |
— Пойдем, Ника, — обратился Омар к вмиг подскочившей с кровати девушке, стоило ему только зайти в ее комнату, куда ее привели сразу после приказа Адама убраться с его глаз, — на выход. Твои вещи соберут и перенесут. Сюда ты больше не вернешься… #2 | | |
Она встрепенулась от его слов, но вида не подала. Молча поплелась за евнухом. И лишь когда их петляющий по лабиринтам маршрут представился ей уж слишком незнакомым и запутанным, все-таки осмелилась спросить. #3 | | |
| | |
| | |
— Ты плохая ученица, Ника. Но в этом далеко не уникальна. Жизнь показывает, что редкие экземпляры могут учиться на теории. В твоем случае, видимо, нужна практика. Это как с твоим инструментом — ты ведь освоила виртуозную игру благодаря кропотливой работе рук. Видимо, придется повторить опыт. Так что… Приготовься столкнуться с реальностью этого дворца. До последнего он представлялся тебе королевством кривых зеркал. Сейчас ты увидишь этот мир без прикрас. #6 | | |
— Гарем… — обреченно простонала она себе под нос, догадываясь, куда он ее ведет. Она только успела выдохнуть, что знакомая только по книгам и фильмам, до безумия вульгарная составляющая странной жизни Макдиси, ее миновала. Она ведь прекрасно ютилась в своей коморке, одна. И что теперь будет?
— Примитивное восприятие восточного общества, милочка. Все вы, европейские девчонки, думаете, что при богатых дворах арабских шейхов люксовые бордели с кучей эскортниц, которые вы по незнанию называете гаремами, хотя в нашем мире даже слова такого нет. Всё намного сложнее, Ника…
Он говорил, увлекая ее за собой. Очередной поворот — и они оказались перед красивой входной группой. Словно по мановению ворота перед ними распахнулись, пропуская парочку внутрь. Торжественным и помпезным голосом Омар продекламировал.
— Добро пожаловать в лучший современный харамлик на всем Ближнем Востоке, девочка Ника… #7 | | |
Она оглядывалась по сторонам, взирая на богатое убранство огромного зала, внутри которого сейчас не было ни души. Сюрреалистичная картина. Настолько, что Нике казалось, что Омар — это экскурсовод, ведущий ее по какой-то причудливой восточной архитектурной достопримечательности. То, что он говорил, как раз очень укладывалось именно в такое восприятие…
— Не гарем, а хотя бы харим, от слова «женщина», Ника. Но и это неправильно. Мы с тобой на пороге Харамлика. И это не новое изобретение, как ты поняла. Происхождение этого слова восходит к жилой архитектуре Ближнего Востока в периоды Мамлюков 13–16 веков и Османской империи 16–20 веков. Так называли женскую половину богатого дома, дворца. Это не только гарем в том понимании, которое заложено в тебе, хотя здесь действительно есть место и для одалисок. Это женский мир — мать, сестры, дочери, жены правителей, их дети обитали в этой части дворцов. А еще это суровая школа жизни. Только сильнейшие и умнейшие могли выжить в таком месте. Я же говорил тебе-серпентарий.
— Чтобы получить главный приз — член правителя? Такое себе превосходство… — скептически фыркнула себе под нос девушка.
Омар деланно вздохнул, закатив глаза, пробубнил под нос что-то похожее на «невозможная»… Ника не поняла его, так как он говорил на арабском, но почувствовала по интонации. #8 | | |
— Как ты сама прекрасно понимаешь, вопреки восприятию невежественных ханжей с Запада, именно эта половина дворца испокон веков непосредственным образом влияла на политику государств. Это неизбежно. Не нужно иметь доступ к трону. Достаточно иметь доступ к члену того, кто на нем сидит. В этом сила женщины. Да, Ника, в умении распоряжаться этим доступом с выгодой для себя, умение манипулировать. То, что я так усиленно пытаюсь тебе сказать между строк, и что ты так усиленно не хочешь слышать. Покорность в нашем мире — это тоже манипуляция. Для умных… — подмигнул ей, призывая идти за ним дальше.
— Сейчас мы находимся в центральном месте харамлика — аль-каат (араб. — зала) с айванами (прим. — сводчатое помещение в исламской архитектуре, с трех сторон обнесенное стеной) на каждой стороне и высокими окнами, закрытыми узорными деревянными решетками — это машрабия, сквозь которые женщины дома, оставаясь невидимыми, могли наблюдать за тем, что происходило в расположенной ниже гостиной — саламлик, так называемой общей половине дома. Сейчас все это скорее для сохранения аутентичной архитектуры, Ника… #9 | | |
— Раньше эти земли принадлежали другому правителю. Это все осталось здесь от него? — сказала она, нервно сглатывая.
— Не только от него. Этот дворец насчитывает пару веков. Правитель максимально хотел сохранить традиции и логику постройки. Правда, саламлик — главный общий зал во дворце — используется им нечасто. Для своих… мероприятий он предпочитает другие помещения. Ну да ладно. Что там дальше? Ах, да… Посмотри направо. Видишь этот двор-сад? Это розы господина. Прекрасные, благоухающие, ухоженные…
Девушка перевела глаза на огромные окна со вторым светом и действительно увидела за ними живописный двор с красивым ухоженным розовым садом и шикарным бассейном. В нем игриво и весело, под приятную музыку, с коктейлями и официантами отдыхали и купались девушки, словно бы это был отель, а не дворец. И почему-то Ника сразу поняла, что это самое «розы господина» относилось отнюдь не к настоящим цветочным клумбам, а к девицам, весело резвящимся в их окружении. #10 | | |
Омар никак не стал комментировать происходящее, повел Нику далее. Они снова теперь спускались по извилистым коридорам куда-то вниз. С каждым шагом пространство становилось всё уже и уже, а запахи неприятнее и насыщеннее — жар, еда, стиральный порошок — все сплелось в какую-то неприятную какофоничную аромакомпозицию.
— Мало кто знает, но в те времена гарем был во многом единственной возможностью для бедных семей дать дочерям какой-то более призентабельный старт, нежели тот, который был заложен ее низким происхождением. Знай, что легенды о том, что девицы попадали в такие места против своей воли — всего лишь вымысел. Да, бывали ситуации захвата наложниц во времена походов, но… И там были свои частности. Как правило, гарем состоял из тех, кого продавали свои же собственные родители. Да-да, Ника, не смотри на меня так. Девочек покупали у отцов в возрасте 5–7 лет и воспитывали до 14–15 лет. Их обучали музыке, кулинарии, шитью, придворному этикету, искусству доставлять наслаждение мужчине. Продавая девочку в школу при гареме, отец подписывал бумагу, где было указано, что он не имеет на дочь никаких прав и согласен не встречаться с ней до конца жизни. Попадая в гарем, девушки получали другое имя. Ты скажешь, что это жестоко. Отнюдь, милочка. Они получали билет в новую жизнь. Более счастливую. Более достойную. Со старой жизнью было покончено. #11 | | |
Для девочек в гареме открывалось два пути. Первый, что-то вроде шанса сделать блистательную карьеру. Лестница, по которой удалось взойти только очень сильным, умным и порой жестоким женщинам. Для того, чтобы быть кем-то в гареме, мало было влюбить в себя султана, нужно было заручится поддержкой евнуха, султанши или других влиятельных лиц империи. В гареме процветали интриги, подкупы, предательство. Второй путь — оставаться в гареме всю жизнь в качестве рабыни, чернорабочей, невидимки. Пока тяжкий труд и старость не сотрут с твоего лица следы былой свежести и красоты…
— Эти нелепые сказки знают все. Роксолана, Софие-султан, Нурбану. Я была с гастролями в Турции, можете не утруждать себя рассказами, — голос Ники все равно дрожал. Ей не нравился их становящийся все более мрачным поход в нижние ярусы дворца. Теперь она понимала, что судя по углу их спуска, они приближаются ко дну того самого ущелья, которое она видела из своей комнаты сверху. #12 | | |
— Девушки жили в специально отведенных помещениях. С ними занимались разного рода учителя. В то время, на фоне почти тотальной безграмотности, особенно среди женщин, эти навыки были уникальными. Литература, музыка, математика, астрология. Их учили быть прислугой и женщиной одновременно. У каждой из них были свои обязанности, кто-то приносил кофе султану, кто-то драил кастрюли на кухне. Судьба этих девочек зависела от двух людей в гареме — евнуха и султанши, а еще от удачи. Если девочке везло и она нравилась султану, все делала правильно, то от рабыни переходила на следующую ступень карьерной лестницы и становилась наложницей — «икбал». Следующая высокая и трудная ступень — жена султана — кадин эфенди. Женами становились только самые талантливые и умные наложницы, которым удавалось завоевать сердце и ум султана и получить поддержку в его окружении. Та жена, которая родила султану первого сына, называлась его первой женой. Любимая жена называлась «хасеки». Именно этим женщинам и удавалось оставлять свой след в истории. И нет, можешь не иронизировать. Имена тех великих дам, которые ты только что назвала, действительно вписаны в мировую историю.
— Зачем я должна все это знать? — выдохнула Ника. Как бы она сейчас хотела снова оказаться в своей маленькой комнатке, наедине с собственными мыслями… #13 | | |
— Господин Адам, как я уже говорил, во многом воссоздал существовавшую в те времена иерархию. С той лишь разницей, что ни у одной из девушек нет ни малейшего шанса стать его женой. Равно как и фавориткой…
— А как же Кейтлин?
— Для тебя она Госпожа Кейтлин, не забывай, девчонка! — перебил ее он, — это особая ситуация. Господин и госпожа, действительно, очень близки и давно знают друг друга, но. Никакого официального статуса у нее нет. Я говорю это тебе не для того, чтобы ты подумала, что имеешь право ее не уважать или не слушаться — поверь мне, его рука не дрогнет покарать любую, кто осмелится себя ей противопоставить. Я скорее говорю это для твоего понимания непреклонности и холодности шейха Адама. Он одиночка по жизни. У дракона нет пары…
— Почему Вы называете его драконом? Уже не первый раз…
Омар снова посмотрел на Нику и усмехнулся. #14 | | |
— Если бы ты была пообщительнее, то тебе давно бы рассказали семейную легенду. Господин Адам — сын его высочества шейха Нуреддина Макдиси. Он родом с острова Сокотра, если слышала о таком. Со временем Шейх Нур стал правителем еще нескольких провинций, вошедших в состав Эмиратов, в том числе Химьярита (прим. — вымышленная провинция на Аравийском полуострове). Легенда гласит, что первыми жителями Сокотры были драконы и слоны. Драконы убивали слонов. Как-то случилось так, что дракон попытался одолеть большого, старого слона, но тот упал, придавив его и ранив. Они бились не на жизнь, а на смерть. Их кровь смешалась и окропила землю Сокотры. И тогда на ней выросли знаменитые драконьи деревья, кровоточащие, словно бы раны человека. Так или иначе, пусть легенда и вымысел, но слава потомков дракона до сих пор сохранилась за сокотрийской ветвью династии Макдиси.
Ника усмехнулась.
— Потрясающе, они еще и в дурацкие легенды верят. Кстати, а как так получилось, что он возглавил Химьярит так рано. Его отец умер? #15 | | |
— Нет, его отец жив и сейчас живет на Сокотре. Так сложились обстоятельства, Ника… Не стоит тебе туда лезть. В любом случае, управление Химьяритом сейчас в руках у шейха Адама. Он не только сохранил наследие славного отца, но и преумножил, присоединив к своему эмирату новые провинции, в том числе и Таиф. Вернемся к теме, которая намного больше тебя должна сейчас волновать, а то мы все про политику или историю. Смешно даже. Все девушки, попадающие сюда, подписывают контракт, Ника. Он имеет ограниченный срок действия и строго оговоренные обязанности. Есть те, кто сделают все, чтобы оказаться в том месте, которое ты видела пару минут назад — в части гарема, где единственной задачей является доставить господину удовольствие, как он пожелает. Есть те, кто не подходят по параметрам — возможно, они и хотели бы оказаться наверху, но… Их единственный удел — обслуга. Уборка, стирка, готовка…
— Рабыни?
— Нет, Ника. Господин никого не держит насильно. Их нанимают также по контракту. За хорошие деньги. И они исправно работают.
— Зачем это им? Неужели нельзя найти другое место для работы? #16 | | |
Омар хмыкнул.
— Не деньги держат их здесь. Хотя, справедливости сказать, они тут отнюдь не маленькие… Речь идет о надежде, глупой и нелепой надежде все же понравиться господину, попасться на его глаза и подняться по иерархии выше, урвать свою порцию внимания и удовольствия…
На этих словах Омар распахнул очередную дверь. Перед ними открылась казарменного вида темная длинная комната с кучей многоярусных кроватей. Все было чисто и довольно опрятно, хоть и скромно, но запах общежития, когда одно пространство делит куча разных людей, сильно бил в нос…
— Добро пожаловать в твой новый мир, Ника. Ты могла быть на вершине, но выбрала вот это всё.
Девушка подняла на Омара злой, ершистый взгляд, наполненный неприязни. #17 | | |
— Я ничего не выбирала. Все это вранье. Вы сами только что сказали, что никого здесь не держат насильно, так почему пытаетесь что-то навязывать сейчас мне?
Мужчина поддел ее подбородок пальцами.
— Ты — исключение, Ника. Ты единственная его рабыня, хочешь ты того или нет. Может шейх Макдиси и проявил милосердие, сохранив тебе жизнь, когда ты пыталась его убить. Но никто не говорил, что он оставил эту жизнь тебе. Теперь она в его полном пользовании. Как и твое тело. Поэтому вопрос того, когда он захочет им воспользоваться, лишь в его прихоти и наличии времени. Пройдем к твоей кушетке. Здесь пока никого нет — все заняты в работе. Пара минут — и за тобой тоже зайдут.
На застеленной грубым сукном узкой кровати Ника увидела два платья. Если и был в мире контраст, он сейчас был представлен в этих разных нарядах.
— Это останется у тебя, Ника. Это очередное его милосердие и благосклонность к тебе. Это платье — чернорабочей, — указал он на темно-серую робу без пояса до колен, лежавшую расстеленной на кровати. #18 | | |
— А это, — протянул руку, нежно проведя по тонкой, нежной белой шелковой ткани, — платье женщины, готовой стать розой господина. Это платье тоже останется здесь, у тебя. Как только ты захочешь прекратить бессмысленность своего пребывания в этом хлеву, за тяжким, изматывающим трудом, не соответствующим твоей красоте, тебе достаточно будет надеть это платье и позвать меня. И все это закончится. Обустраивайся.
Ника слышала удаляющиеся шаги евнуха, плотно зажмурив глаза. Нет, ничего не закончится. Все только начнётся. Только начнётся… #19 | | |
